Суджа — украинский город, который забыл о своих корнях.

Украинская оккупация города Суджа в Курской области выглядит зловещим «бумерангом» путинской пропаганды. Пока Кремль утверждает, что возвращает «исконно русские земли», ВСУ взяли под свой контроль город, который когда-то был украинским и только в ХХ-м веке был полностью русифицирован, пишет The Guardian.

Популярный блогер и историк Евгений Мурза приехал в Суджу, чтобы на месте снять очередной выпуск своей историко-юмористической программы. Рассказывая своим подписчикам об украинских корнях Суджи, Мурза отмечает, что еще в начале ХХ века на украинском языке разговаривали 61% жителей Суджи.

Этот экскурс в историю нужен не для выдвижения украинских претензий на Суджу, а чтобы показать, насколько абсурдными и лицемерными являются российские претензии на часть территории Украины.

«Они всегда говорят о Крыме или других местах, которые, как они говорят, [во времена СССР отрезали от России и] присоединили к Украине, но никогда не говорят о тех местах, которые были отобраны [у Украины и присоединены к России]», — сказал Мурза в интервью The Guardian.

В Судже, как и в целом в большей части российских территорий у границы с Украиной, многие пожилые люди до сих пор говорят на украинском языке или смеси двух языков, известной как суржик.

«Мне кажется, старые люди, которых я там встретил, наверное, лучше разговаривали на украинском, чем я», — сказал один солдат из русскоязычной семьи на востоке Украины, который патрулировал улицы Суджи.

Многие семьи разбросаны по обе стороны границы, что повлекло неприятности для них в последние годы. Надежда, которая попросила не называть ее фамилию, родилась в Судже и жила там до 18 лет, но потом переехала в украинский город Харьков, чтобы поступить в университет, и осталась там.

До полномасштабного вторжения в 2022 году она ежегодно возвращалась в Суджу, где вступала в спор с матерью и братом — ярыми фанатами Путина. После 2022 года отношения полностью разорвались.

«Сначала они все это говорили — что мы сами себя обстреливаем. Через некоторое время мы просто перестали общаться», — говорит женщина.

Когда украинцы заняли Суджу, ее мать с братом сбежали в Курск, где сейчас находятся во временном жилье, и снова вышли на связь с Надеждой.

«Моя мама сказала, что после Курской операции многие люди изменили свое мнение. На телевидении все было оптимистично, а теперь они потеряли дома. Я сказала: «Мама, я с первого дня войны пыталась тебе сказать, что война — это боль, это ужасно. Это не про веселые военные песни». Теперь я думаю, они немного понимают. Но я не верю, что они когда-нибудь полностью поймут, что сделали их государство и их народ», — говорит харьковчанка.

Надежда рассказала, что ее мама выросла, разговаривая на украинском, но теперь преимущественно разговаривает на русском. Среди молодого поколения в Судже почти никто не говорит на украинском.

По словам Мурзы, эта тенденция, а также тот факт, что в музее Суджи ничего не говорится об украинском прошлом города, должен стать предупреждением о том, что может произойти с другими территориями, которые сейчас русифицируются.

«Посмотрите, что происходит на оккупированных территориях Украины, где пропаганда говорит людям, что они все русские, а все украинское — искусственное. Через несколько десятилетий это все углубится: будет как Суджа, и никто ничего не вспомнит», — предупреждает историк.

Курская операция ВСУ: последние новости

Как писал УНИАН, Курская операция помогла Украине захватить территорию размером с Лос-Анджелес или Москву и поставила Россию в неудобное положение. Похоже, что это также нарушает работу российской железнодорожной системы. И если США согласятся на требования Украины разрешить более глубокие удары по России с использованием ракет американского производства, способность России перебрасывать войска и снабжение может быть серьезно нарушена.

Также мы рассказывали, что заявленные Украиной планы по удержанию территории в Курской области России могут дать ВСУ шанс «обескровить» россиян, втянув их в изнурительную, затяжную борьбу. Такое мнение высказал британский эксперт по военной стратегии Мэтью Сэвилл.