Галина Чижик
В течение почти десяти лет сэр Энтони Хупер был одним из самых влиятельных международных экспертов, привлеченных к судебной реформе в Украине. Как судья Апелляционного суда Англии и Уэльса в отставке он играл важную роль в формировании и внедрении ключевых процедур проверки добропорядочности судей — сначала в Общественном совете международных экспертов, а позже в Этическом совете. Мало кто из иностранцев видел внутреннюю кухню судебной реформы так близко, как он.
В этом интервью сэр Энтони делится соображениями об идеях и решениях, определявших ход реформы изнутри: стандарте обоснованного сомнения, рамках проверки добропорядочности и ключевой роли гражданского общества. Он также затрагивает сложные вопросы — от привлечения иностранных экспертов к отбору судей до непростых дискуссий по оцениванию тех судей, которые принимали решения против участников Революции достоинства.
Этот разговор первый в авторском проекте Галины Чижик «Обоснованное сомнение», созданном в партнерстве с общественной инициативой «Голка».
— Сэр Энтони, в интервью для The Sunday Times в 2020 году вы сказали, что вашим самым большим достижением после выхода в отставку стала работа в Общественном совете международных экспертов. Почему именно работа в Украине имела для вас такое значение?
— Значительную часть моей работы после отставки занимали тренинги для судей — я помогал им лучше понять отмывание средств, коррупцию и незаконные доходы. Но обучение редко дает ощутимый результат. Вы можете надеяться, что через шесть месяцев судья утвердит решение, которое подтвердит: он усвоил то, что вы объясняли. Но, вероятнее всего, вы никогда об этом не узнаете.
ОСМЭ (Общественный совет международных экспертов, созданный в 2018 году для оценки добропорядочности кандидатов в Высший антикоррупционный суд), равно как и Этический совет (внедрен в 2021 году для оценивания добропорядочности и профессиональности кандидатов в Высший совет правосудия. — Г.Ч.), были совсем другим случаем. Там я видел реальные, ощутимые результаты. И в первую очередь хочу подчеркнуть тест обоснованного сомнения.
Когда я приехал в Украину, насколько мог понять, если невозможно было доказать, что кандидат коррумпирован, его назначали. Общественный совет добропорядочности (орган, внедренный реформой 2016 года, участвует в оценивании судей и кандидатов на судейские должности. — Г.Ч.) мог высказывать серьезные оговорки, но Высшая квалификационная комиссия судей (ВККС) должным образом их не рассматривала. Не было никаких реальных вопросов, письменной коммуникации с кандидатами, и главное — никто не понимал, какой стандарт доказывания нужно применять.
Было необходимо (и не только в Украине, а где бы то ни было) установить очень низкий порог: если орган, который проводит отбор, имеет обоснованное сомнение в добропорядочности или профессионализме кандидата, такого кандидата не следует назначать. Это была моя идея с самого начала. Ее приняли мои коллеги, ВККС, парламент и даже правительство Молдовы (начиная с 2022 года Молдова имплементирует судебную реформу, беря за пример опыт Украины. — Г.Ч.). Для меня это был огромный, ощутимый результат, который будет приносить Украине пользу еще очень долго.
Письменная коммуникация с кандидатами изменила сам процесс оценивания. Она помогла отсеять второстепенные вопросы и сосредоточиться на том, что действительно требовало внимания. Запрет подавать документы накануне собеседования не позволил кандидатам засыпать нас бумагами. В сочетании эти инструменты кардинально изменили ситуацию.
Я считаю, что Высший антикоррупционный суд (ВАКС) стал большим успехом. Проблемы, конечно, есть, но до сих пор я не видел никаких признаков того, что судьи ВАКС коррумпированы. Мне кажется, многие люди в Украине убедились: привлечение внешних экспертов действительно помогло изменить систему, нуждавшуюся в изменениях.
Фото из личного архива Галины Чижик
— Полномасштабное вторжение России началось через несколько дней после того, как Этический совет начал собеседования с кандидатами в Высший совет правосудия (ВСП). Как, по вашему мнению, война повлияла на процесс? Результаты были бы другими, если бы не война?
— Лично я не почувствовал, что мы что-то потеряли из-за войны или перехода онлайн. COVID уже научил нас работать в Zoom и Teams, и я проводил собеседования из Южной Африки, Англии и США. Как только мы адаптировались, все заработало должным образом.
Например, я держал открытыми два экрана: на одном было собеседование, на другом — электронная почта. Если кандидат отвечал так, что возникал юридический вопрос, я мог сразу написать юристу, который помогал мне, и быстро получить ответ. Поэтому вообще считаю, что система оставалась эффективной даже онлайн.
