Дикий считает, что Россия никогда не подпишет мирный план, который готовит Европа.

УНИАН пообщался с экс-военнослужащим Евгением Диким, который рассказал о трех возможных путях развития ситуации для Украины и очертил «спасительный», по его мнению, вариант, который предусматривает масштабные внутренние реформы и смену стратегии, способную переломить ход конфликта.

В сети распространяется видео, где вы подчеркиваете необходимость быстрого прекращения войны и подписания соглашения. Ваш ключевой месседж в том, что нам нужно как можно быстрее завершить эту войну?

Нет. Посыл был абсолютно не в этом. Дело в том, что, к сожалению, когда ты говоришь определенное утверждение и потом видишь, когда из него вырывают кусок, который в результате приобретает совершенно противоположное значение, чем то, что ты говорил, ты не можешь на это повлиять. На самом деле мой месседж был очень прост: перед нами сейчас есть выбор из трех возможных вариантов. Из которых два являются, по моему мнению, абсолютно неприемлемыми и только третий — спасительный.

Первый неприемлемый вариант — это подписать капитуляцию, которую нам предлагают. Это то, что почему-то называют мирным планом, но это ультиматум о капитуляции. И даже если там останется не 28 пунктов, а 24 или 19, суть документа от этого не поменяется. Более того, это ультиматум о капитуляции, в котором фактически уже прописаны все условия для того, чтобы очень скоро Россия нарушила даже этот временный, очень позорный для нас мир и просто нас «добила».

В этих пунктах уже заранее сказано, как мы должны разоружиться, как мы должны подготовиться к следующей агрессии так, чтобы мы не могли сопротивляться и даже прописаны поводы, под которыми Россия это нарушит (пункт, в котором говорится, что даже одна ракета с территории Украины является поводом продолжения войны — ред). Это план, который даст нам перерыв в несколько месяцев перед тем, как нас добьют окончательно и уже без всякого шанса.

Второй вариант — это то, что мы гордо не подписываем капитуляцию, но при этом ничего у себя не меняем и продолжаем воевать так, как сейчас. И это второй неприемлемый вариант, потому что при этом варианте нас добавят к весне и весной нам эти 28 пунктов уже покажутся достаточно мягкими условиями. Вот собственно то, что вырвали из контекста. И я, как видите, оба эти варианта считаю неприемлемыми. И подписать, и не подписать, но ничего не менять.

А спасительным для нас, я считаю, исключительно третий вариант. То есть не подписать, а после этого сделать как минимум три вещи.

Первое — начать наконец полноценную, продуманную, масштабную мобилизацию, по масштабу сопоставимую с 2022-м годом. Второе — мобилизовать финансы, прекратить строить мостики, клумбочки, копать зеленую ветку метро и все эти деньги влить исключительно в нашу оборонную промышленность, причем именно в нашу, чтобы не зависеть от капризов наших очень сложных союзников. И третье — поменять либо руководство армией, либо стиль управления армией. Тогда мы способны будем где-то по весне переломить ход войны в свою пользу. И способны будем даже не добиться просто какого-то там мира, а мы способны будем победить. В перспективе год-два.

Во втором пункте, который вы также назвали неприемлемым, говорится о том, что продолжение войны в нынешнем формате — путь в никуда. Что, по вашему мнению, нужно изменить? Чего именно нам сейчас не хватает?

Я бы сказал, что нам не хватает в первую очередь, и это 80-90% проблемы, людей. У нас армия просто физически заканчивается: мы не пополняем даже те потери, которые сейчас есть. То есть убитые, раненые и СЗЧ. Армия фактически голосует ногами против того, что происходит и без решения ее ни о чем говорить нельзя.

А еще я очень надеюсь, что когда сейчас Президент дал команду готовить новый план обороны, что мы с ним об одном и том же говорим. Что «на горе» все же тоже дошло, что стратегия «мы просто выстоим» — это не рабочая схема. Такое работает только на коротком временном промежутке. А в длительной войне на истощение стратегия — выстоять, вот чтобы что, выстоять до чего?

У нас должна быть разработана именно стратегия, которой мы доводим Россию до того состояния, в котором она будет вынуждена вести переговоры о мире — это минимальное требование. По-хорошему у нас должна быть стратегия, как мы уничтожим Россию.

Я не исключаю, что в результате будет какой-то компромиссный мир. Но он же тоже возникает не просто так. Когда обе стороны пытаются победить и уничтожить друг друга, тогда иногда посередине возникает компромиссный мир. Когда обе стороны понимают, что просто больше уже не добьются, а дальше будет только хуже.

А когда одна сторона хочет победить полностью и нас уничтожить, а вторая сторона хочет, чтобы та сторона просто остановилась на достигнутом, то это не стимулирует врага остановиться на достигнутом, а стимулирует наступать столько, сколько сможешь, потому что тебе все равно за это ничего не будет — так не добиваются даже компромиссного мира.

Если, по вашим словам, нам не хватает людей, но одновременно имеем высокий уровень СЗЧ и фактический «протест ногами», то как, по вашему мнению, это можно исправить?

Ключевых вещей две. Первое — это ввести предельный срок службы. При том не только для тех, кто сейчас придет, это обязательно должно быть распространено на тех, кто служит уже с 2022-го года. Чтобы люди шли на войну не навсегда, а знали, что они отвоюют свое и сколько бы дальше война не длилась, они вернутся домой, а их кто-то заменит.

Вторая сторона — это уголовная ответственность за уклонение от воинского учета. Не административный штраф, как сейчас. И у тебя есть четкий выбор: или отдаешь пять лет в пиксели и возвращаешься героем, или сидишь в тюрьме — вот такой выбор сделать гораздо проще.

Например, вопрос, чтобы с СЗЧ вернулись…мы немножко криво сделали амнистию с СЗЧ. Я сам за нее тогда активно топил, но она должна быть ограничена, а не пошел в СЗЧ и гуляй хоть два года, а потом, когда уже тебя задержали: ладно, я возвращаюсь. Я за то, чтобы мы сохранили амнистию за первое СЗЧ, потому что человек слаб и иногда может дать слабину, но это не должно ломать его всю жизнь.

Также должен быть четко установлен срок, в который человек должен вернуться, или уже действительно нести уголовную ответственность. И второй аспект, который очень уменьшает СЗЧ — это дать возможность переводиться. Сейчас перевестись почти нереально, как ни странно, единственный действенный способ перевести — это сначала убежать в СЗЧ, а потом уже с СЗЧ восстановиться в другую воинскую часть. Ну это же абсурд.

Такой механизм резко уменьшил бы СЗЧ и запустил бы естественный отбор: эффективные части быстро росли бы, а неэффективные пришлось бы расформировать. Да, это определенная «добробатовщина», но бойцы сами тянулись бы к командирам, которые воюют разумно, и бежали бы от тех, кто гонит в мясные штурмы. Генералы этому будут сопротивляться, но хаоса это создаст меньше, чем тот беспорядок, который имеем сейчас.

Какие изменения в стратегии украинской стороны смогут существенно изменить ход войны?

Для начала на короткой перспективе, хотя бы занять заказами все те мощности, которые уже у наших оборонных оборонных предприятий есть. Они не загружены из-за нехватки средств на выкуп их продукции.

Сейчас нет реальной надежды на приемлемый для Украины мирный план, который мог бы быть подписан?

Мне кажется, что Россия согласится только на такое «мирное решение», которое фактически будет означать нашу полную капитуляцию — еще и с гарантиями, что потом она сможет вернуться и добить нас. Все, что хоть немного лучше такой унизительной сдачи, Кремль не подпишет. А для нас нет ни смысла, ни необходимости соглашаться на подобную капитуляцию.

Даже при условии какого-то рычага со стороны США, если они на это решатся?

Вы сами видите, как себя в реальной жизни ведут себя ведут Штаты. Президент США Дональд Трамп является де-факто союзником Владимира Путина. Это абсолютно кривая реальность, но нам надо признавать то, что реально есть и в этом мире строить свою стратегию, а не фантазировать, как должно было бы быть. Крупнейшим ядерным арсеналом мира и крупнейшей экономикой мира сейчас руководит психически нездоровый человек.

Именно поэтому после их разговора, президент США отказался предоставлять Украине «Томагавки»?

Конечно не предоставил, потому что для Путина это страшно реально. Видите, достаточно одного телефонного разговора — и многие месяцы работы по «Томагавкам» просто обнуляются.

Что вы думаете по поводу мирного плана, который готовит Европа? Считаете ли вы его жизнеспособным?

План, который готовит Европа, Москва никогда не подпишет. Но даже если так, чем он отличается? Вот план из 28 пунктов это — «план позорной капитуляции». А план из 24 пунктов — это «план уважительной капитуляции», но это все равно план капитуляции.

Нам прежде всего нужно провести внутренние реформы прямо сейчас, до Нового года. И тогда весной мы почувствуем их результат. А если мы их сейчас не проведем, то мы тоже к весне почувствуем результат, только это будет другой полюс результата.

При наличии реформ мы просто переломим ход от войны в свою пользу, а вот сколько уйдет времени, пока Россия это осознает и сама уже попросит реальных переговоров, уже жизнь покажет. Я бы сказал, что за год-два их реально вообще додавить. Но при условии, если мы сейчас очень перестроимся.

Российская армия не стала за это время непобедимой. От того, что у нас большие проблемы, не следует делать вывод, что у них все в шоколаде. Их армия не зря же продвигается столь черепашьим темпом. Мы сейчас очень ослаблены, они теоретически могли бы и побыстрее, а не могут, потому что тоже на грани того, на что они сейчас способны, и эту границу можно дальше подвинуть.

Несмотря на отсутствие целостной стратегии, именно глубокие атаки, в частности по их нефтяной инфраструктуре, является тем, что мы удачно делаем. Потому что у них все держится на, как они сами говорят, «пресвятая углеводородица». У них ее надо забрать. Уничтожение их армии и одновременно подрыв их экономики через уничтожение нефтегазового комплекса может дать совершенно другую переговорную позицию.

справкаЕвгений ДикийВетеран русско-украинской войны, публицист

Евгений Дикий – украинский ученый, публицист, военнослужащий и общественный деятель. В 1995 году участвовал в русско-чеченской войне в качестве волонтера и руководителя гуманитарной миссии. В 2014 году исполнял обязанности заместителя командира взвода в 24-м батальоне территориальной обороны «Айдар». Демобилизован летом 2014 года из-за боевой травмы.

С февраля 2018 года Евгений Дикий возглавляет Национальный антарктический научный центр, оперирующий украинской научной станцией «Академик Вернадский» в Антарктиде.