Эксперты отмечают, что уже через год Россия может запускать по Украине по 700-800 дальнобойных дронов каждую ночь.

Уже длительное время ряд военных и экспертов заявляют, что Россия перехватывает инициативу по количеству дронов на фронте. Кроме того, в ежедневных отчетах Воздушных сил мы видим, как РФ наращивает количество запущенных «Шахедов». Между тем эксперты отмечают, что уже через год Россия может запускать по Украине по 700-800 дальнобойных дронов каждую ночь.

Насколько глобальной может быть эта проблема, как ее решить и действительно ли Россия получила значительное преимущество в БПЛА на фронте, УНИАН спросил у командира 429 отдельного полка беспилотных систем «Ахиллес» Юрия Федоренко.

Долгое время Украина была фактически лидером в дроностроении. Но в последнее время все чаще военные и эксперты обращают внимание на то, что РФ перехватила инициативу. Так ли это на самом деле, если говорить о всей линии фронта?

Дроны — это очень обобщенное понятие. Мы должны разделять все по категориям. Давайте разберемся с основными типами дронов. И первый — разведывательный, типа «крыло». У противника основными на вооружении являются Supercam, Zala, «Орлан».

Что есть у Украины на этом уровне? Мы используем значительное количество украинских производителей, таких как SHARK, «Аист». И дополнительно есть те, которые поступают к нам от европейских партнеров.

Возможности РФ в производстве достаточно большие. Они определили задачу масштабировать производство и поставки. Но и мы внутри государства нарастили производство и поставки на фронт средств разведки типа «крыло».

То есть Россия имеет больше в количестве. Но мы сократили разрыв за последний период времени, конец 2024 — начало 2025 года. Также дополнительно система ПВО, которую организовали Силы обороны — это сбивание нашими беспилотниками вражеских БПЛА — это также сыграло существенную роль в количестве тех «крыльев», которые РФ теряет ежесуточно на фронте. И это еще сократило разрыв. То есть Россия и в дальнейшем нас преобладает по этому типу БПЛА, но разница уменьшается.

Далее, ударные средства тактического уровня типа «крыло» — «Ланцет» и «Молния» первой и второй генерации. Они отличаются немного дальностью и полезной нагрузкой. Что есть у нас? RAM-2X — это по своим характеристикам еще не «Ланцет», но очень похож. Мы имеем их в разы меньше, чем противник. Но мы их имеем и применяем, чего не было раньше. Также в конце прошлого года было анонсировано производство «Булавы». Это средство еще не совершенное, но оно проходит модернизацию и постоянно совершенствуется.

Также у нас есть такие дешевые самолетики, как DARTS и другие, их успешно применяли, в частности, по самым дорогим средствам ПВО врага, таким как ТОР, БУК и тому подобное. Поэтому да, здесь враг нас также превосходит. Но у нас раньше вообще не было подобного, а теперь есть.

Далее идет Mavic. Это разведка переднего края, что позволяет вовремя выявлять и уничтожать врага. И здесь у нас где-то с противником паритет, где-то есть преимущество у нас, где-то есть значительное преимущество у них. В частности, враг масштабирует расчеты, учит военных. Кроме того, у россиян есть прямой доступ к китайскому рынку. Тогда как нам приходится иногда танцевать с бубном, чтобы завезти очередную партию этих дронов. Альтернативы этим дронам в мире, по цене и качеству, объективно нет. Украинские компании работают над этим, европейские. Но пока это средство остается безальтернативным. Поэтому здесь отставание есть, но не очень существенное.

Следующий этап — это FPV-бомберы. Это дроны многоразового применения, они больше обычных дронов, от 15 дюймов (38 сантиметров, — УНИАН). Они способны выполнять ряд задач в дневное время — дистанционное минирование, огневое поражение, доставка грузов. И здесь обе стороны ищут решение, совершенствуют его. Пока мы не дошли до унифицированного решения, как это произошло с тяжелыми бомберами. Так же как и враг.

Далее FPV-дроны. Их есть три типа. Первые — FPV-дроны камикадзе, где сигнал передается на определенном диапазоне частот от пульта к самому дрону. Они могут нести полезную нагрузку на относительно большие расстояния, это зависит от работы РЭБ. И если говорить об этом типе дрона, то нельзя сказать, что противник имеет какое-то существенное преимущество. Здесь так же, где-то впереди мы, где-то паритет, где-то преимущество у врага.

Следующая категория — это FPV-дроны с автоматическим донаведением, одной из составляющих искусственного интеллекта. Когда на определенной высоте, где влияние РЭБ минимально, мы захватываем цель, а дальше дрон в нее летит без участия пилота. Здесь экспериментируют обе стороны. Из того, что я знаю, у нас на текущий момент более удачные образцы, чем у противника. И их здесь примерно одинаково у каждой из сторон.

Еще одна категория FPV — это дроны на оптоволокне. Здесь все управление идет через оптоволоконный кабель. Таким образом эти дроны вообще не подвергаются воздействию РЭБ. И что также важно, для них нет такого понятия, как радиогоризонт. Из недостатков — дальность его полета зависит от длины кабеля, 10, 20 или 30 км.

И что здесь важно. Эти технологии начали развиваться примерно одновременно, во второй половине 2024 года, у нас и в РФ. Россияне пришли в Китай, связались с их предприятиями. И Россия экспериментировала на заводах Китая с точки зрения технологии намотки кабеля, толщины. И имела при этом бездонный ресурс. И, как следствие, россияне благодаря тестовым образцам отобрали лучшие и закупили у Китая оборудование.

Они это могут делать в бездонном количестве, все зависит только от финансирования. Даже не столько от производственных возможностей, их у Китая хватает. И эту технологию они развили значительно быстрее, чем мы. Почему так? Мы тоже обращались к Китаю. Но нам, мягко говоря, говорили, что из условных десяти станков, девять мотают для другого пользователя — РФ. Один можем выделить вам, но он не будет приоритетным. Такие же проблемы и с доступом к кабелю, который нам сложно завезти.

Поэтому противник в этой номенклатуре нас обошел очень существенно. Прямо в разы. Разрыв безумный. И для противодействия этим БПЛА Силы обороны начали готовить иначе позиции в инженерном плане, а также обтягивать дороги сетками. Плюс дополнительно на этих дорогах дежурят стрелки, которые должны контролировать такие БПЛА и их сбивать.

Следующий этап — это тяжелые ночные бомберы, типа «Баба Яга». Противник сейчас пытается сделать аналоги. Но пока они не имеют результата. Мы остаемся в ТОПе в мире, у нас абсолютное преимущество по сравнению с РФ, у них таких средств вообще нет.

Еще одна номенклатура — это дроны и «крылья», которые мы используем как ПВО. Противник перенимает у нас тактику, пытается делать то же самое. Частично россияне имеют успех. Но пока мы врага опережаем. Долго ли удастся удерживать преимущество — где-то враг получит паритет, где-то, возможно, и получит преимущество. Но мы на месте не стоим. Если будет финансирование, нам, возможно, удастся сохранить преимущество или хотя бы паритет.

Напоследок стоит упомянуть о надводных беспилотниках. Здесь мы остаемся единоличными лидерами, и противник пока ничего подобного не сделал.

Поэтому здесь важно объективно оценивать. И если смотреть на все категории БПЛА, то ситуация не является критической. А если проанализировать FPV-дроны на оптоволокне, то ситуация крайне критическая. У нас есть огромная куча бюрократических проблем. Но это общие проблемы, которые так или иначе решаются. Но и враг испытывает дефицит в этих средствах, ведь размах войны огромный, и россияне не могут полным образом закрыть все потребности.

Вы упомянули о надводных дронах, о них накануне говорил и глава ГУР Кирилл Буданов. В частности, о том, что Россия пыталась разработать собственные надводные дроны, но не имела успеха.

Да, конечно. Они видят эффективность этих БПЛА и пытаются сокращать этот разрыв. Но пока что аналогов у них нет.

А вообще, у РФ есть потребность в таких дронах? Ведь у нас основной целью являются российские корабли. А что они могут поражать, учитывая то, что у нас нет большого флота как такового?

Прежде всего это противодействие нашим дронам. Также это может быть противодействие нашей авиации, огневое поражение. Здесь много вариантов. Поэтому врагу и важно овладеть этими технологиями.

А как насчет «Шахедов»? Мы видим, что Россия каждый раз увеличивает количество ударов этим типом БПЛА.

Deep Strike и Middle Strike. Это те БПЛА, которые выполняют задачи на оперативно-тактическом уровне и несколько дальше. Бьют вглубь временно оккупированных территорий, а также по России. По предприятиям ВПК, предприятиям, которые наполняют газо-нефтедолларами российский оккупационный бюджет.

В этом плане Украина совершила определенное чудо — с нуля построив, протестировав и как следствие нарастив способности по применению таких типов БПЛА. Да, у нас их меньше, чем у противника, потому что он нарастил возможности по производству «Шахедов» и «Герани». Но по меньшей мере мы можем наносить систематические удары и поражения. И это направление развивается, в частности, благодаря поддержке партнеров.

То есть, если говорить об этом направлении, то у них есть «Шахеды» и его аналоги, они увеличили производство в разы. Они поставили планку изготавливать около 500 таких дронов в сутки. Они провели модернизацию, сделали их более защищенными от РЭБ. Изменили горизонт работы: если раньше они летели на малых высотах и до них дотягивались наши огневые группы, то сегодня они двигаются на 2 км и выше.

Но здесь важно, что в Украине ряд компаний разработали борта-перехватчики, которые сбивают «Шахеды». Также есть совместные проекты вместе с нашими партнерами в этом направлении. И да, сейчас мы отстаем в количестве средств. Но благодаря наращиванию возможностей, мы выйдем на то, чтобы сбивать подавляющее большинство таких целей дронами-перехватчиками.

Враг сейчас работает над тем, чтобы модернизировать БПЛА, сделать их реактивными, что позволит им двигаться быстрее. Поэтому мы сегодня работаем над реактивными перехватчиками. Здесь мы отстаем — делаем это сегодня на позавчера. Но мы понимаем, что для этого надо две компоненты — это финансы для масштабирования производства и люди.

Но в целом, количество их ударов постоянно увеличивается. В то же время Украина пока не запустила полный процесс применения дронов-перехватчиков. На фоне этого, стоит ли ждать, что осенью РФ увеличит количество ударов, в частности, по энергетической инфраструктуре?

Такого вообще нельзя исключать. Россия делает все, что может, для нашего уничтожения. Пока у нее будут ракеты и БПЛА, она будет работать по домам, объектам критической инфраструктуры, медицинским учреждениям. Она будет работать и по энергетической и по критической инфраструктуре. Россия пришла нас уничтожить. И поэтому важно, как мы будем этому противодействовать.

Как мы можем этому противодействовать?

Чудо само собой не происходит. Для того, чтобы мы не отставали, в дополнение к пристальному вниманию к государственным институтам и госзаказам, мы также должны поддерживать Силы обороны. Ведь чем больше мы будем иметь помощи, тем больше будем иметь дронов, тем быстрее сможем выявлять и уничтожать врага. Поэтому важно помнить, что ключ к победе находится не в Европе, не в США, а внутри каждого из нас.

Поэтому надо донатить на Силы обороны, в частности, на дроны-перехватчики. И присоединяться к Силам обороны в те подразделения, которые сбивают БПЛА.

Ведь это дополнительная угроза. Мы не можем перенастроить мобильные огневые группы на беспилотники. Ведь когда мы начнем их сбивать на высоте более 2 км массированно, они вернутся на низкий горизонт, или будут идти комбинированно. Поэтому мы должны иметь эшелонированную защиту. А чтобы ее иметь, надо техника и люди.

Не хотите, чтобы вам прилетало, а Россия будет это делать — рассмотрите возможности изменить образ жизни, усилить Силы обороны. Тем более, что рекрутинг работает. Если вы покажете результат, то попадете в то подразделение, которое занимается этой профильной деятельностью.

Накануне ряд западных СМИ сообщили, что США прекращают поставлять Украине некоторые типы вооружения, в частности, ракеты к ПВО. Как это может повлиять на фронт и возможности Украины?

Пока действительно непонятно, хотят ли они остановить поставки ракет для ПВО. Но мы уже это проходили — остановку военной помощи, остановку в предоставлении разведывательных данных. И это, к слову, стало одной из ключевых проблем, почему противник имел успехи на Курщине.

Если США действительно приняли такое решение, то, скорее всего, у них есть какое-то требование. Посмотрим, что они хотят, можем ли мы это реализовать. И дальше будем понимать, как это повлияет на наши возможности.

Но важно понимать, что позицию США формирует их общество. А оно, как и политики, в частности, Дональд Трамп, ориентируется на то, что происходит на поле боя. И когда наши переговорщики потом общаются на разных уровнях с нашими партнерами в ЕС и США, то именно фронт дает им булаву в руки, чтобы они могли договариваться о дальнейшей помощи.

справкаЮрий Федоренкокомандир 429 отдельного полка беспилотных систем «Ахиллес»

Юрий Федоренко — депутат Киевского городского совета, избранный от партии «Слуга народа». Участник АТО, командир полка ударных авиационных комплексов «Ахиллес», юрист.

В феврале 2022 года после начала полномасштабной войны участвовал в боевых действиях в качестве командира 4 роты 128 батальона 112-й бригады Территориальной обороны. В 2023 году Федоренко возглавил роту ударных авиационных комплексов (РУБпАК «Ахиллес») в составе 92-й ОМБр имени кошевого атамана Ивана Сирко. Впоследствии рота масштабировался в батальон, а затем и в полк.