Люди пытаются обустроить какой-нибудь быт на улицах и в палатках возле своих разрушенных домов. Полтора миллиона человек потеряли жилье.

Сонгуль Юкесой тщательно моет посуду, намыливает тарелки и столовые приборы, а затем споласкивает пузырьки и сушит их. Непримечательная сцена, за исключением того, что она снаружи, сидит в тени своего разрушенного дома. Согласно сообщению BBC, он наклонен под ужасным углом, оконные рамы свисают вниз, а в саду есть большой кусок ржавой железной крыши.

Спустя месяц после разрушительных землетрясений в Турции и Сирии выживших ждет неопределенное будущее. Одна из самых больших проблем – найти безопасное место для жизни. По меньшей мере 1,5 миллиона человек сейчас без крова, и неясно, сколько времени потребуется, чтобы найти для них подходящее убежище.

Между тем, турецкое агентство по ликвидации последствий стихийных бедствий Afad сообщает, что почти два миллиона человек покинули район землетрясения. Некоторые из них живут с друзьями или любимыми где-то в стране. Авиабилеты и поезда из региона бесплатны для желающих путешествовать.

Но в Самандаге, у побережья Средиземного моря, Сонгул ясно, что она и ее семья никуда не уйдут. «Для нас это очень важно. Что бы ни случилось дальше — даже если дом рухнет — мы останемся здесь. Это наш дом, наше гнездышко. Все, что у нас есть, здесь. Мы не собираемся уходить».

Выжившие стали бездомнымиBBC

Прекрасную мебель аккуратно вынесли из дома и поставили снаружи. На полированном деревянном столе праздничный сувенир — картина из ракушек с турецкого курорта Кушадасы. Ваза с фруктами, белая плесень ползет по большому апельсину. Вещи, которые выглядят нормально в помещении, на улице кажутся странными и неуместными.

Сейчас вся семья живет в трех палатках в нескольких шагах от разрушенного дома. Там они спят и делятся едой, приготовленной на небольшой производной печи. Нормального туалета нет, хотя в ванной его нашли и пытаются смыть в самодельном деревянном сарае. Они даже сделали небольшую душевую. Но все очень просто и очевидна нехватка места и уединения. Эти палатки тесны и переполнены.

BBC

Это была тяжелая луна для Сонгул. Семнадцать их родственников погибли в результате землетрясения. Ее сестра Тулай официально пропала без вести. «Мы не знаем, все ли еще под обломками, — говорит она мне. «Мы не знаем, вытащили ее тело или нет. Мы ждем. Мы не можем начать траур. Мы даже не можем ее найти».

Шварин Сонгул Хуссеметтин и его 11-летний племянник Лозан погибли, когда их многоквартирный дом в Искендеруне рухнул вокруг них, когда они спали. Мы посетили то, что осталось от их дома, раскинувшуюся кучу скрученного мусора. Соседи говорят, что упали три многоквартирных дома.

«Мы принесли сюда тело Лозана», — тихо говорит Сонгул. «Мы взяли его из морга и похоронили недалеко от нас в Самандаге. Хусеметтин похоронен на кладбище безымянных, мы нашли его имя».

Снимок улыбающейся семьи из все еще активного профиля Тулая в Facebook, они обнимаются, лица близки. Лозан держит красный мяч близко.

Кризис бездомности, вызванный землетрясением, настолько острый из-за реальной нехватки безопасных мест. Более 160 000 строений упали или были сильно повреждены. По оценкам Программы развития Организации Объединенных Наций (ПРООН), не менее 1,5 миллиона человек все еще находятся в зоне землетрясения, но им негде жить. Трудно определить реальную цифру, и она может быть намного выше.

Тренировочные кабинки идут, но слишком медленно. Палатки появлялись повсюду, от разбросанных новых лагерей до разрозненных, разбросанных среди развалин. Все еще недостаточно. Новость о том, что Турецкий Красный Полумесяц продал часть своих палаток, финансируемых за счет налогоплательщиков, благотворительной организации, хотя и по себестоимости, вызвала разочарование и гнев.

В некоторых городах люди до сих пор живут в общественных зданиях.

В Адане я встречал семьи, спящие на одеялах и матрасах, разбросанных по волейбольной площадке. В портовом городе Искендерун они поселились в двух поездах, припаркованных на железнодорожной станции. Сиденья превратились в кровати, багажные полки заполнены личными вещами, а персонал изо всех сил старается содержать вещи в чистоте и порядке. Слезы наполняют глаза девушки, когда она обнимает подушку вместо плюшевого мишки. Это не дом.

Сонгульским детям тоже приходится нелегко. Игрушки и игры застряли в опасных домах, а школы нет. «Им скучно, им нечего делать. Они просто сидят. Они играют со своими телефонами, а потом рано ложатся спать, когда заканчивается заряд».

Когда наступает ночь, становится еще труднее. Сейчас в Самандаге нет электричества. Сонгуль украсила свою белую палатку разноцветными солнечными фонариками прямо над жирным логотипом УВКБ ООН. Бездомные в своей стране, они не беженцы, но все равно все потеряли.

«Я поставил здесь лампы, чтобы их было видно», — объясняет Сонгул. «Мы боимся, когда темнеет. Отсутствие электричества — большая проблема. Страх слишком велик, и всю ночь нас трясет, поэтому нам трудно уснуть». Она начинает плакать и вытирает слезы рукой.

«Мы свободные люди, мы привыкли к свободе, независимости, каждый живет в своем доме», — добавляет ее муж Саваш. «Но теперь нас три семьи, мы едим в одной палатке, живем и сидим в одной палатке».

«Для нас все в новинку, мы не знаем, что нас ждет в будущем. И всегда есть страх. Наши дома разрушены, что будет дальше? Мы просто не знаем».