В декабре украинские союзники — Великобритания, ЕС, Канада, США, Австралия, Новая Зеландия, Япония — активно пытались скоординировать свои санкционные политики против РФ, чтобы они были более взаимосвязаны. Ведь когда «Юнармия» появляется в санкционных списках разных государств 2022-го, потом 2023-го, то, что ее внесли в британский санкционный список 2024-го, — не совсем победа, объясняет во время интервью редактору отдела социум ZN.UA Алле Котляр эксперт Регионального центра прав человека Екатерина Рашевская.
По ее словам, сегодня больше всего усилий прилагается для включения в такие списки как военно-патриотических объединений и центров, так и субъектов, занимающихся милитаризацией детей. К примеру, в прошлом году британцы внесли в соответствующий список представителей центра «Воин», а ЕС сделал это уже в пределах 16-го санкционного пакета. Это люди, которые милитаризуют и индоктринируют украинских детей.
«Среди них также могут быть представители Беларуси. На ее роль в российских преступлениях США всегда обращали большое внимание. В декабре 2024-го даже были особые слушания по этому поводу в Хельсинской комиссии», — сообщает Рашевская.
По ее словам, санкции работают по меньшей мере в отношении служащих среднего звена: они не остановят российскую уполномоченную Марию Львову-Белову, но будут оказывать влияние на губернаторов и руководителей разного рода лагерей. Но Рашевская призывает внести в будущее мирное соглашение вопрос о том, что РФ должна привлечь лица, виновные в преступлениях против украинских детей, к ответственности. Даже если страна-агрессор этого не сделает.
«Международные преступления должны быть наказаны. И первый субъект, который должен наказать преступников, — это государство, чьими подданными они являются. А уже потом — Международный уголовный суд, другие государства, — пояснила она. — Должны быть вопросы ответственности, компенсации — и морального, и физического ущерба. Должны быть выделены специальные ресурсы. Например, Международный механизм компенсации ущерба, куда сейчас входит Международный реестр убытков. Там есть отдельная категория — принудительно перемещенные и депортированные дети».
Кроме того, режим украинских детей, которые могут остаться на оккупированных территориях после заключения мира, также должен быть четко определен. Им должны обеспечить доступ к украинскому образованию, хотя бы онлайн, свободу передвижения (возможность уехать из ВОТ, когда они захотят) и гарантировать сохранение их идентичности, в частности национальной. Рашевская рассказала, что, например, в Колумбии и Непале положения касательно детей были выделены в отдельные нормы в мирных соглашениях.
«Здесь главный принцип — «проси больше, получишь что-то среднее». От Украины зависит, какие максимальные требования она выдвинет. И они должны быть больше, чем просто возвращение депортированных и принудительно перемещенных детей. Особенно, если территории останутся оккупированными, — рассказывает спикер. — Это должен быть широкий спектр рекомендаций, которые нужно соблюдать, и должен существовать некий механизм действий в случае, если РФ их не будет придерживаться.
То есть какие-то гарантии вступают в силу не только если россияне опять начинают стрелять, но и если снова раздают свои паспорта на оккупированных территориях, искореняют украинский язык из школьной системы, не пускают независимые мониторинговые миссии, которые должны определить, соблюдает ли РФ все эти требования«.
