Украинские правозащитники считают, что уголовное законодательство об ответственности за коллаборационизм можно не менять, потому что после окончания войны в той или иной форме будет объявлена амнистия. Что по этому поводу думают в Министерстве юстиции, рассказала в интервью ZN.UA замглавы ведомства Валерия Коломиец, с которой поговорила Татьяна Безрук.

«Правозащитники здесь правы, амнистия по поводу определенных действий — это тоже вероятный сценарий переходного периода, после победы. В этой дискуссии нет однозначного решения», – отметила Коломиец.

На замечание о том, что это наши люди, однажды проснувшиеся в оккупации и не выбиравшие этого, заместитель министра заявила о разном видении этого вопроса у разных журналистов. В частности, по ее словам, некоторые спрашивают, почему не прописаны к ним более жесткие меры. Поэтому, как заявила Коломиец, именно сейчас у нее нет рецепта и ответа на все эти вопросы. Она подчеркнула, что это история об определенном переосмыслении общественного договора внутри страны, и нам нужно это сейчас делать.

«Он принимался как жесткий ответ тем, кто, будучи в оккупации, захочет поддерживать оккупационную власть. Он принимался в условиях, когда у нас не было опыта деоккупации больших территорий. Повторяю: этот закон больше не о перспективе деоккупации, а о реакции на полномасштабное вторжение. На мой взгляд, нам однозначно нужно менять этот закон в перспективе нашей победы. Знаю, дискуссии по этой теме ведутся и в экспертной, и в правозащитной средах, и в парламенте. Также обсуждаются вопросы люстрации и помилования», – ответила Коломиец на вопрос, принят ли весной 2022 года закон о коллаборантах учитывал риски, что у людей, длительное время находящихся в оккупации, не будет денег и сбережений.

Что касается привлечения Минюста к наработке правок для будущего внесения изменений в законодательство, то заместитель министра заявила, ведомство привлечено к работе над стратегией по деоккупированным территориям.

«Главная роль здесь – у Министерства реинтеграции, представительства президента Украины в АРК. Соответственно, мы своей экспертизой приобщаемся», – добавила Коломиец.

Говоря об органе, который должен заниматься люстрацией на деоккупированных территориях, замминистра отметила, что сегодня теоретически становится понятным, что этот процесс – дело будущего.

«Когда принимали действующий Закон о люстрации, органом, отвечавшим за процесс, был определен Минюст. Уже потом Венецианская комиссия разъяснила, что это должен быть независимый орган, со своим секретариатом, проверяющим аппаратом. В свое время наше Министерство наработало законопроект, которым мы предлагали переработать архитектуру имеющегося механизма люстрации к требованиям Венецианки, где собственно подобный орган и описали. Поэтому, если мы все равно вернемся к люстрации в наш переходный период, — базис, который у нас уже наработан, мы можем использовать», – добавила Коломиец.

Ранее глава прокуратуры Автономной Республики Крым и Севастополя Игорь Поночевный заявил, что статья УКУ о совместной деятельности, в которой не учитываются детали многолетней оккупации Крыма,  что-то опасное, и Россия этим манипулирует. Следовательно, его необходимо изменить.

Уголовная ответственность для деловых партнеров в Украине применяется с 15 марта прошлого года. Затем ст. 111-1 УК РФ, которая устанавливает ответственность за следующие действия:

• публичное отрицание вооруженной агрессии против Украины, публичные призывы к сотрудничеству с Российской Федерацией;
• занимать должности в незаконных государственных органах на временно оккупированной территории, быть избранным в такие органы;
• пропаганда в учебных заведениях;
• переброска материальных средств незаконными вооруженными формированиями на временно оккупированную территорию;
• организация и проведение выборов, референдума на временно оккупированной территории или публичные призывы к их проведению;
• организация и проведение съездов, митингов, съездов, демонстраций, информационное взаимодействие с оккупационными властями;
• занимать должности в незаконных судебных или правоохранительных органах на временно оккупированной территории;
• участие в незаконных вооруженных формированиях государства-агрессора;
• помощь в ведении боевых действий против Вооруженных Сил Украины, добровольческих формирований, созданных для защиты Украины.