Оксана Онищенко
Когда мы говорим о реформах в образовании, обычно имеем в виду школу. Но изменения ожидаются и в высшем образовании. У власти есть Стратегия развития высшего образования и операционный план к ней. Чтобы донести планы об изменениях до ректорского корпуса, Министерство образования и науки собрало на встречу около 200 ректоров. Такую встречу можно считать беспрецедентной, потому что обычно интересы ректоров на переговорах с властью представляют ректорские союзы или другие общественные организации. Темой встречи были вызовы, стоящие перед высшим образованием, и действия на опережение, которые предлагает МОН. «Начинается этап имплементации многих элементов реформ и трансформаций, и сейчас очень важно обеспечить прямое взаимодействие между МОН и каждым университетом страны», — подчеркивает заместитель министра образования и науки Михаил Винницкий.
ZN.UA расспрашивало его о том, какие изменения планируются.
— Михаил Иванович, кроме вызовов, связанных с войной (я имею в виду учебу под обстрелами и тревогами, разрушение материальной базы университетов), какие вы видите еще?
— Самый главный вопрос, с которого у нас начинается и заканчивается каждый день, — это все же война и все, что связано с разрушениями, вызванными врагом. А в ответ враг видит нашу стойкость. И именно это мы должны ежедневно обеспечивать.
Но есть и другие вопросы, побуждающие нас не столько к стойкости и сохранению достояний нашей системы, как к ее трансформации. Мы видим сейчас определенное расслоение между качественными заведениями высшего образования, которые показывают очень хорошие результаты научной работы, внедряют инновационные образовательные программы, проводят качественный отбор поступающих, и теми, кто несколько отстает от остальных. И это отставание не обязательно связано с военными действиями или расположением в прифронтовых зонах. Когда есть отставание некоторых университетов в западном регионе, а инновационные решения — на востоке, понимаем, что наблюдаемые расслоения — это не обязательно вызов войны, а, скорее, последствие отличающейся в разных университетах управленческой способности их руководства.
— В чем проявляется отставание некоторых заведений?
— Например, в результатах вступительной кампании. Как известно, самые сильные студенты учатся за государственный счет — получают бюджетные места или гранты по широким конкурсам, по результатам НМТ. Если в заведении высшего образования меньше трети студентов при поступлении получили государственную финансовую поддержку, это означает, что заведение не способно привлечь поступающих с хорошими баллами, а наоборот, интересует тех, у кого низкий балл. Для нас уровень меньше 30% поступающих с государственной поддержкой — этакая красная линия. Если в заведении таких талантливых поступающих меньше, а 70–80% — люди, которые имеют низкие баллы на НМТ, это уже говорит о проблемах. В Украине есть много и государственных, и частных заведений, которые пересекли эту черту. В прошлом частные заведения аргументировали, что у них мало бюджетников, потому что они сами так решили, ведь не хотели связываться с государственной бюрократией и поэтому отказывались от бюджетных мест. Но в этом году заработала система грантов, по которым студенты с приличными баллами получали средства от государства и несли их куда хотели. И вот теперь уже окончательно стало очевидным, куда несут средства поступающие с высшими баллами. И порой привлекательные для сильных поступающих заведения расположены на прифронтовых территориях (например, в Сумах или Харькове), а менее привлекательные — в Киеве или на западе Украины. И когда мы будем рассматривать вопрос модернизации сети учебных заведений — кого к кому присоединять в процессе укрупнения, — то среди прочих критериев будем учитывать процент контингента, получающего государственную финансовую поддержку для получения высшего образования. Потому что чем выше этот процент, тем привлекательнее заведение для способного поступающего.
— Сколько сейчас университетов в Украине?
— Сейчас в Украине 151 университет государственной формы собственности, из которых 121 — в подчинении Министерства образования и науки, а остальные — в подчинении других министерств. Также есть колледжи (некоторые из них предлагают бакалаврские программы) и научные учреждения, в которых открыты аспирантуры. Еще у нас есть около 90 частных университетов, и среди них особенно заметно расслоение: есть очень большое отличие между топовыми частными университетами (их на всю страну — пять-шесть) и остальными. Топовые дают качественное образование и привлекают сильных абитуриентов, в остальные поступают преимущественно те, кто не может пройти вступительный конкурс в государственные заведения, и есть сомнения в том, должны ли такие студенты вообще получать высшее образование.
