ТРО как новый социокультурный феномен возник относительно недавно. У одних это вызывает радость, у других — недовольство, ведь реальность немного отличалась от мечты. Зато теперь, как и в начале войны, ТрО гарантированно внушает ненависть врагам, а захватчиков умело уничтожает. С чем мы, граждане, можем друг друга поздравить и попытаться выяснить в этих наших новых отношениях.

Инструментом и основой деятельности ТРО является закон «Об основах национального сопротивления», подписанный президентом еще в 2021 году. В частности, те его части, которые касаются способности сил ТРО формировать общественное мнение в общинах, из которых вышли чиновники, имеют важное значение. Там, где их собирали друзья и родственники, везли на войну. А также где они дислоцированы, если были перенесены в другое сообщество/регион.

Изменения, внесенные в закон в 2022 году (командованию ВСУ разрешалось в случае военной необходимости перебрасывать воинские части по территории страны, в том числе на передовую), расширили первоначальную идею, согласно которой защита от террористов должен защищать только его большую часть/регион. Но что есть, то есть. Понимая при этом, что умение общаться с местным населением также имеет решающее значение в процессе деоккупации наших территорий. Когда дружина, как подразделение Вооруженных Сил Украины, закладывает основу для возвращения честного и правильного общения между государством и народом.

Какие конфликты с местными возникают, и почему

Иногда командиры локальных подразделений ТрО, имея довольно широкий круг обязанностей, физически не успевают поддерживать связи с общественностью. На это у офицеров не остается сил, желания, а часто — не хватает уровня профессионализма: объяснять очевидные для военного факты еще кому-то, кроме родственников конкретного бойца. Руководители живут жизнью подразделения, не принимая во внимание, что оно расположено в окружении граждан населенного пункта. А те пристально и ревниво наблюдают за бытом воинского подразделения, оценивая поведение соотечественников, превратившихся из гражданских в военных.

Для тех, чьи друзья и родственники служат в войсках, чрезвычайно важной темой является положение дел в частях. Они подробно обсуждают каждое происшествие, а при отсутствии разъяснительной работы и целенаправленного формирования мнения иногда интерпретируют его в невыгодном для сил ТРО свете.

Пример первый. Местный ресторатор взял на себя роль начальника продовольственной службы подразделения ТрО, готовит пищу в своем кафе и разрешает проводить там обучение бойцов. Сразу же по городку начинают расползаться слухи: «Бойцы ТрО собираются в кафе». Без уточнений, просто с закатыванием глаз вверх: «Все ясно, выпивают». Кто-то завидует такой надуманной привилегии, кто-то, имея в семье пьяницу, сразу вешает ярлык распущенности на всех других бойцов: «Притворяются трезвыми, а как не пить, если по полдня сидят в кафе». Стоило бы, чтобы кто-то авторитетно рассказал всему району, что ресторатор объединил местных волонтеров, которые бесплатно кормят бойцов по стандартам Вооруженных сил, куда спиртные напитки не входят.

Пример второй. Кто-то из предпринимателей берется пошить бойцам форму или варежки, обувь, — и сразу же назревает потенциально-взрывное напряжение. Те, кто может привезти униформу НАТОвского образца со складов в Европе, спрашивают: «Почему не заплатили нам? Мы бы привезли все фирменное». И вот уже кто-то должен квалифицированно объяснить, что владелец швейной мастерской пошил для бойцов униформу бесплатно.

Пример третий. Кто-то обеспечил бойцов на блокпосту мебелью, лишними диванами из старого и уже ненужного гарнитура. И пассажиры из окон автобуса, проезжающего через блокпост, замечают свое: «Ребята с автоматами сидят на роскошной мебели! «Отжали» у кого-то…»

Если в батальоне возникла проблема, ее информационные последствия возмущают граждан не только на месте его дислокации, но и там, где этот батальон сформирован. Это важное отличие сил ТрО от других родов войск ВСУ. Командиры бригад и батальонов ТрО — преимущественно кадровые военные и не понимают специфики коммуникационных задач. Для управления общественным мнением они должны изучить каналы обмена информацией в громаде, где сформированы их подразделения. Узнать, в каких чатах общаются горожане, определить журналистов, лидеров мнений, блогеров, членов семей военнослужащих ТрО, выстроить систему сбора информации и реагирования.

Напряжение в таких случаях лучше предотвратить, чем гасить уже возникший социальный конфликт. Потому что в него втягивается широкий круг лиц. Родственники и знакомые военнослужащих — с одной стороны, с их неоднозначной оценкой событий, и родственники и знакомые других, возможно, волонтеров. Все уверены, что могли бы сделать то же самое дешевле и лучше.

Хорошо, когда такие конфликты продолжают тлеть внутри одной массы. Хуже, когда они порождают слухи о повреждении или гибели бойца. Сказать, что он был не в штатной обуви, а полученной от волонтеров. А был ранен потому, что из-за проблемы с обувью не спустился вовремя в окоп. Обидно, что все обвинения тогда падают в первую очередь на голову командира части, а потом уже на добровольцев, которые «что-то не так сделали».

Еще хуже, если войска не научатся адекватно реагировать на ситуации, когда бойцы, получившие оружие и власть, мягко говоря, «увлекаются». И такие случаи, к сожалению, бывают. И надо не только их пресечь, но и объяснить людям, что виновные наказываются, что это не система, а отдельные исключения.

Кто и как должен работать с конфликтами

Больше всего мешает конструктивной работе с конфликтом нежелание его решать. Но вопрос еще и в том, что командир местного подразделения ТрО не только не хочет решать конфликт, но и не должен этого делать. Почему? Потому что он — военный специалист, основная обязанность которого — подготовка к боевым действиям и эффективной обороне. Находить взаимопонимание с членами громады должен кто-то другой.

Кто? Очевидно, офицер по коммуникациям, который обучен такой деятельности по современным методикам. Если их до сих пор нет, тогда такую штатную единицу — на уровне батальона и выше — следует ввести. Даже больше, в резерве главного командования создать подразделение из офицеров психологической помощи, пресс-офицеров и специалистов по контактам с местным населением. Поскольку их функции во многом похожи, такое подразделение будет служить и учебной базой, и базой для переподготовки специалистов, и курсами повышения квалификации специалистов этого профиля.

Теперь эти задачи возложены на службу морально-психологического обеспечения, и она хорошо работает с военнослужащими. Работа с гражданским населением в районах/зонах территориальной обороны, за которые по закону несут ответственность командиры, не входит в ее поле зрения.

Командиры могут считать, что работа с информацией не входит в их обязанности. Тогда надо будет напомнить, что помимо своих прямых служебных обязанностей, комбриги и комбаты войск согласно закону «Об основах народного сопротивления» являются еще и руководителями штабов территориальной обороны области и района. В соответствии со статьями 3 и 6 настоящего Закона задачи территориальной обороны, а значит, и командиров штабов, общевойсковая подготовка граждан к народному сопротивлению, «участие в информационных мероприятиях, направленных на повышение обороноспособности» граждан и общества как в целом, а не только личный состав Войск Вооруженных Сил Украины или DFTG.

В этом отличие сил войск от других родов вооруженных сил Украины. Войсковые дивизии являются основным учреждением, которое должно готовить к сопротивлению в случае нападения противника всего населения, а не только личного состава своей дивизии.

Проблемы на деоккупированных территориях

В свете обязательного освобождения от российских захватчиков всех украинских территорий, потребность в заместителях командиров, которые будут контролировать коммуникации подразделений с обществом, гарантированно будет расти. Потому что бойцам подразделений Территориальной обороны ВСУ придется все чаще общаться с жителями перед этим оккупированных российскими войсками территорий, которые терпели над собой издевательства оккупантов, а украинских воинов представляли себе едва ли не ангелами. На таких изломах сознания могут возникать новые, до сих пор непредвиденные конфликты. И их придется решать ТрО/ВСУ, которые первыми заходят в города и поселки, а потом — военной и военно-гражданской администрациям. Но это уже тема для другого разговора.

Значит и здесь желательно, чтобы у командира батальона был на такой случай свой собственный пресс-офицер и штатный психолог. Пресс-офицерам придется проходить обучение, где их будут готовить замечать появление «трения» или «напряжения» между местными жителями и военнослужащими ТрО. Наученные приемам решения конфликтов, эти специалисты будут замечать возникновение конфликтов в зародыше и умело их решать. Хорошо, если бы пресс-офицеры были из той же громады, в которой и формировалось их подразделение ТрО.

…Лучше не пускать эти процессы в обществе на самотек. Надо готовиться ко всем возможным вариантам развития событий. Желательно, чтобы командиры подразделений сил ТрО ВСУ не ждали появления проблем, а уже сейчас обеспечивали стабильность вверенных им подразделений, целеустремленно и активно готовили граждан к защите Родины.