Фото и телекадры «горящей Франции» снова потрясли мир. Тысячи демонстраций, сцены вандализма, жестокое противостояние радикальных протестующих и полиции напомнили мне апокалиптические сцены, связанные с движением «желтых жилетов» в 2018-2020 годах, свидетелем которых я был во время работы во Франции. На этот раз к подожженным автомобилям и домам добавились пожары от куч мусора, скопившихся на улицах Парижа в результате длительной забастовки мусорщиков. Акции протеста прошли во многих городах страны, в них участвовало более миллиона человек (3,5 миллиона — по данным профсоюзов). Число раненых полицейских и арестованных протестующих исчисляется сотнями. Из-за хаоса на улицах Парижа государственный визит во Францию нового британского монарха Карла III был отложен.
В отличие от протестов «желтых жилетов», масштабы и интенсивность которых удивили политический класс и общество, протесты 23-24 марта стали кульминацией протестов против пенсионной реформы, прокатившихся по Франции за последние три месяца.
Основным элементом государственной пенсионной реформы является повышение пенсионного возраста с 62 до 64 лет. Даже при таком подходе пенсионный возраст во Франции останется значительно ниже аналогичных показателей в других экономически развитых странах: в среднем 65 лет с перспективой дальнейшего роста.
повышение пенсионного возраста обусловлено радикальными демографическими изменениями в этой группе стран — увеличением продолжительности жизни и выходом на пенсию представителей «бэби-бума» после Второй мировой войны на фоне значительного снижения рождаемости ставка. В результате увеличивается нагрузка на трудоспособную часть населения и быстро растет дефицит государственных пенсионных фондов. Без повышения пенсионного возраста, т.е увеличения числа экономически активных работников, пенсионной системе Франции грозит банкротство. Пенсионная реформа Эммануэля Макрона находится в центре его усилий по преобразованию французского общества в соответствии с сегодняшними вызовами, по активизации и повышению конкурентоспособности французской экономики.
Во всех странах пенсионные реформы (особенно если они повышают пенсионный возраст) относятся к категории гиперчувствительных, что напрямую затрагивает интересы большинства населения. Однако вряд ли найдется другая страна, где попытки изменить пенсионное законодательство столкнутся с таким интенсивным противодействием, как во Франции. В частности, в 1995 году общенациональные забастовки против плана Алена Жюппе привели к досрочным парламентским выборам и отставке его правительства.
При этом отметим, что пенсионная система Франции — одна из самых «щедрых» на Западе. На финансирование расходуется 13,8% ВВП (в то время как в странах — членах Организации экономического сотрудничества и развития, объединяющей крупнейшие экономики мира, — вообще 11,7%). Средняя французская пенсия составляет 73,6% от предыдущего заработка пенсионера по сравнению со средним показателем по ОЭСР (58,6%). Нынешняя пенсионная система воспринимается во Франции как общегосударственный институт, важное общественное достижение, а сама пенсия воспринимается как начало качественно нового этапа жизни, который пенсионер имеет возможность строить в соответствии со своими вкусами и привычками. Согласно опросам общественного мнения, абсолютное большинство французов – 70% – против современной пенсионной реформы.
Таким образом, протесты против реформы, начавшиеся еще в доковидный период и до недавнего времени в основном протекавшие в форме массовых демонстраций, забастовок и блокад промышленных объектов, были явлением, которое чаще всего ожидалось. Что заставило их радикализироваться? Если обобщить то, что пишут по этому поводу французские специалисты, то можно сделать следующие выводы.
Основная причина видится в «методе Макрона». Он основан на абсолютной уверенности действующего Президента Франции в своей способности найти единственно правильный выход из любой кризисной ситуации. Производным от этого является его готовность реализовать план реформ, заявленный в предвыборных программах на 2017 и 2022 годы. В то же время его нежелание учитывать мнения, отличные от его личных оценок (некоторые даже говорят о прогрессирующей «изоляции президента» от действительности) ведут к ошибкам в политической тактике. Такой ошибкой французские аналитики считают выбор времени проведения реформы, когда французское общество еще не полностью оправилось от последствий эпидемии COVID-19 и ощущает на себе давление инфляции, снижающей покупательную способность населения, несмотря на компенсационные меры правительства.
Getty Images
Ни президент, ни члены правительства не смогли найти нужного тона в общении с обществом на тему изменений в пенсионном законодательстве: народ принял не правильные, а в основном технократические, не сочувствующие общефранцузским объяснениям их целесообразности. Не улучшило ситуацию и выступление президента по телевидению: его аргументы не убедили 76% французов.
Радикализация протестов против пенсионной реформы в очередной раз выдвинула на первый план в политической жизни Франции проблему фрагментации французского общества и отчуждения между правящими элитами и значительной частью населения, оказавшегося на обочине экономической прогресс последних десятилетий. Как и во время демонстраций «желтых жилетов», 23 марта они атаковали радикальные символы государственной власти — полицейские участки, мэрии и офисы представителей парламента. Особая ненависть протестующих вновь была направлена на президента Макрона, которого сравнивают с абсолютным монархом: не единичны случаи уничтожения чучел с его изображением и изображением премьер-министра Елизаветы Борн. Популярность главы государства упала на 28%, почти до уровня пикового периода движения «желтых жилетов».
Повышению степени напряженности в обществе и увеличению числа демонстрантов способствовала применяемая правительством процедура принятия реформы, т н. 49.3. Это дает правительству право не ставить законопроект на голосование в парламенте. Он считается принятым, если парламент не выразил недоверие правительству. Хотя это правило заложено конституцией страны (49.3 — соответствующий подраздел статьи конституции) и применялось уже 100 раз, оно часто воспринимается во Франции как недостаточно демократичное. Теперь использование 49.3 было тем более рискованным, так как позволяло противникам реформы трактовать действия правительства как «продавливание» ее, несмотря на негативное отношение общества и отсутствие постоянной поддержки в парламенте: соответствующая резолюция о недоверии правительству было отклонено большинством всего в девять голосов.
Текст закона о пенсионной реформе находится на рассмотрении Конституционного совета Франции, который должен дать свое заключение. Президент заявил о намерении, при условии положительного решения Конституционного суда, принять закон до конца текущего года. Теперь он отверг возможность внесения изменений в закон, а также возможность отставки премьер-министра или изменения состава правительства, которые часто используются в политике для разрядки социальной напряженности. Вместо этого было объявлено о продолжении реформ, особенно в таких сферах, как здравоохранение и образование.
Многим реализация этих планов кажется сверхсложной. Во-первых, парламентская эпопея с пенсионной реформой, а тем более этап ее принятия, показала, что у Эммануэля Макрона нет стабильного большинства в Национальной ассамблее. Принятие нужных ему законов будет зависеть от договоренностей с традиционными правыми «республиканцами», и нельзя исключать, что разногласия будут усиливаться внутри самой пропрезидентской коалиции. Во-вторых, за улицей не было последнего слова. Вероятно, протесты против пенсионной реформы не утихнут. Ожидается, что запасы во вторник будут такими же большими, как и демонстрации на прошлой неделе. Несмотря на акты насилия и вандализма, за которые в основном несут ответственность «левые», демонстранты пользуются большой общественной поддержкой: фонды солидарности с бастующими переполняются. 64% французов выступают за продолжение движения социального сопротивления.
Нынешний социально-политический кризис во Франции укрепил позиции крайне правых и левых партий. Если будут назначены досрочные выборы (которые сейчас отвергает Макрон), они могут рассчитывать на 26% голосов (каждый) по сравнению с 22% пропрезидентского большинства. Следовательно, вырастут их возможности общественного влияния – как в парламенте, так и за его пределами. Это важно в контексте наших интересов, поскольку именно «Возрождение» (именно так теперь называется партия Эммануэля Макрона) последовательно выступает за поддержку Францией Украины.
