Юлия Самаева
Книгу жалоб и предложений, отмененную в 2019-м, вернули. По канону цифровой трансформации, она будет в «Дії», о чем профильный министр Федоров сообщил в TikTok.
Во времена постмодерна действительно непросто изобрести что-то новое, но точно не настолько.
Правительственная «горячая линия» 1545 работает десятилетиями, с 2012-го принимает обращения еще и онлайн, и не то чтобы о ней никто не знал — 1 млн 700 тыс. обращений за 2024 год, почти 400 тыс. за первое полугодие этого года. То есть Минцифры просто «прикрутит» 1545 со всей инфраструктурой правительственного контактного центра к «Дії» и вуаля — очередной прорыв в цифровизации государства!
ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ 
Новый раздел «Ветеран Pro» появился в приложении «Дія»
Ожидания министра Федорова, что жалобы в «Дії» что-то принципиально изменят в госуправлении, а каждый министр будет начинать утро с мониторинга обращений и конструктивного реагирования на них, по-детски наивны.
Доля обращений, касающихся работы органов исполнительной власти или местного самоуправления, на правительственной «горячей линии» — меньше процента, касающиеся правонарушений — 7,5%. В то же время в абсолютных лидерах вопросы социальной защиты. Подозреваю, что единственным, кто будет вздрагивать от жалоб в «Дії», окажется руководитель Пенсионного фонда Евгений Капинус. Как будто ему до этого легко было.
Штрих к уровню цифровизации: наиболее частая жалоба на работу правительственной линии (потому что иногда всякие там «тайные покупатели» ее проверяют) — отказ принимать устные обращения и просьба изложить претензию письменно.
Тем не менее мы благодарим Михаила Федорова за эту прекрасную инициативу, маленький бриллиантик, в каждой грани которого можно рассмотреть уродливые черты действующей власти.
Неудержимая бестолковость
Жалобы в «Дії» — это замечательное отражение «глубины» реформ последних лет. Не только потому, что все их новое — это старое в новой обертке, главное — все это новое обязательно не первоочередное, не безотлагательное, не полезное, а иногда еще и вредное. Семь лет мак не родил и голода не было — в последние годы самая популярная в нашей редакции поговорка, — это буквально мотто правительства Шмыгаля. Главное — имитировать бурную деятельность.
«Национальный кэшбэк», за четыре месяца 2024-го взявший из госбюджета 400 млн грн, дал экономике плюс 0,001% к ВВП.
ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ 
«Дія» в Колумбии, Prozorro в Афганистане: как экспортировать наши GovTech-решения?
«Зроблено в Україні» взяла из госбюджета 8 млрд грн и дала экономике 0,6% ВВП.
Фонд поддержки предпринимательства взял 18 млрд грн, дал… а никто и не считал, что он дал. Есть, и слава Богу.
Правительство наше такое щедрое на качественные улучшения, что при дефиците кадров у нас двузначный уровень безработицы, при росте налогов и увеличении всех налоговых поступлений — неотложная необходимость в плюс 500 млрд грн в бюджете этого года, а при самом высоком уровне присутствия государства в экономике — буквально нулевой экономический рост.
Необъятная поверхностность
Жалобы в «Дії» — это еще и замечательная иллюстрация неадекватной чрезмерности в нашем госуправлении. Цифровизация есть — оптимизации нет.
Не верю, что Федоров не знает, что «горячие линии» есть при каждом органе власти, от Цебриковской поселковой рады до Верховного суда. Но он создает еще одну. Вдруг кто-то в перерыве между оплатой штрафа и получением справки о несудимости захочет на что-то пожаловаться. Пусть будет.
По этому же принципу наше госуправление обрастает разными офисами, советами, советниками, координационными группами, консультантами и даже целыми министерствами с очень сомнительным функционалом.
Даже жаль, что Министерство национального единства, вероятно, прикрывают, очень уж хотелось знать, в чем измеряются их KPI, или же показатели эффективности.
ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ 
Как «Национальный кэшбек» и другие госпрограммы повлияли на ВВП Украины — Минэкономики
Конечно, чем болезненнее проблема, тем активнее множатся сущности, камуфлирующие нежелание ее решать. Недаром же у нас с хороший десяток правоохранительных органов и вдвое больше ведомств с правоохранительными функциями. У всех ключевых, даже у Госаудита, есть отдельные «горячие линии» для сообщений о коррупции или злоупотреблениях. Это не говоря о целом портале для изобличителей от НАПК.
Если верить счетчику портала, то с сентября 2023 года они приняли шесть тысяч сообщений, из них только 120 — от изобличителей. Разница, с одной стороны, в защите и вознаграждении, с другой — в ответственности за достоверность предоставленной информации о коррупции. Как видим, пока уверенно побеждают анонимные кляузы. Да и жалуются в основном на коллег, а не на руководство — 5104 против 878 жалоб. Страшно.
О какой защите может идти речь, если типичный пример у нас — это Татаров, вбетонированный в офис, как питон в Дом с химерами. Никакое вознаграждение не покроет настоящие риски громкого изобличения. Ведь совсем не факт, что за ним последует хоть какое-то наказание. Да почти точно не последует.
Мы придаем нашей антикоррупционной вертикали буквально тотемическое значение, страшно переживая, чтобы наш идол вдруг не накренился, не запылился, не выгорел на солнце. Но как-то совсем не волнуемся о том, что хоть сколько ни проси у него дождя — на небе ни тучки. Ну вспомните хотя бы одно громкое и резонансное дело, завершившееся приговором и реальным наказанием.
Дело Логвинского в судах так долго, что за это время 54 млн грн перестали быть впечатляющей суммой. «Роттердам +» уже похоронили, потому что сроки вышли. Дело Татарова передали из НАБУ в СБУ и просто закрыли. О деле Курченко, кажется, просто забыли. У Насирова скоро врастет тот электронный браслет — так долго он его носит в ожидании, пока и здесь сроки выйдут. Это один только Александр Онищенко получил приговор, но заочно, ведь он же где-то за границей.
