По словам Павла Нарожного, Украина должна максимально сдерживать врага.

Ситуация на фронте остается сложной, украинские защитники отошли из Северска в Донецкой области. Также враг продолжает массированные обстрелы нашего государства. Кроме того, в село Грабовское Сумской области недавно внезапно зашла российская пехота и вывезла оттуда в Россию более 50 гражданских украинцев. Почему это стало возможно, что происходит на фронте, в какой мы ситуации на фоне переговоров по мирному соглашению и где выход, в интервью УНИАН рассказал основатель БО Реактивная Почта, военный эксперт Павел Нарожный.

Учитывая события в Грабовском, действительно ли наше приграничье не настолько защищено, как это пытаются подать оккупанты?

Пограничная линия, особенно Сумщины, очень длинная, ломаная. Она не прямая, она не подготовлена к обороне. Для того чтобы полностью защитить каждое село, которое находится на границе (а Грабовское находится прямо на границе), то нам надо сделать, как россияне говорят, буферную зону, — зайти на их территорию километров на 10, выкопать там укрепления, построить инженерное заграждение, минные поля сделать. И вот после этого село Грабовское и другие села на границе будут абсолютно защищены.

Другой вариант — держать там рядом огромное количество войск, артиллерийские подразделения, сотни тысяч артиллерийских боеприпасов, чтобы любую атаку врага, которая будет направлена на это Грабовское, отбивать. То есть в реалиях логики современной войны — защитить такие села нереально.

И именно поэтому на Сумщине села, которые находятся на расстоянии 5 км от государственной границы или от линии соприкосновения, отселяют. Там безопасно находиться невозможно. Все люди, которые были в Грабовском, письменно отказались от отселения. То есть они осознанно приняли риск того, что могут быть какие-то военные действия, и в результате могут пострадать.

На каких участках враг может также так зайти?

На любых. Если надежное укрепление, это речь идет уже не о селах, а речь идет обычно о городах. Там мы сможем держать оборону. А большинство нашей линии соприкосновения, она у нас более 1200 километров, не защищена на 100%. На каких-то участках фронта у нас идут тяжелые бои, гораздо больше военных находится. На других — ситуация более спокойная, и там не так много войск находится.

То есть они могут найти какой-то участок фронта, где находятся относительно мало наших военных, которые молниеносно не смогут дать отпор, и там нанести удар. Таких мест у нас, к сожалению, очень много.

Украинский аналитический мониторинговый проект DeepState сообщил, что враг продвинулся вблизи Юнаковки на Сумщине. Может ли это означать какое-то возможное наступление россиян там?

Юнаковка — это стратегическое село. Этот населенный пункт находится на трассе Сумы-Суджа, и за него идут бои с лета. Их задача там дойти до трассы, потому что по трассе идет все снабжение в Юнаковку, и под Юнаковку, где идут бои. Почему так? Потому что Сумщина — это леса. И поставлять там что-то по-другому практически нереально.

В то же время не сказал бы, что есть сильная активизация на Сумщине. Если смотреть на сводки Генерального штаба, то на Сумщине как было до 15 боевых столкновений в сутки, так и остается. То есть это более тактическое продвижение, а не то, что они выбрали это направление стратегическим и на нем будут наступать.

Генштаб сообщил, что украинские защитники отошли из населенного пункта Северск Донецкой области. Какова в целом ситуация на фронте?

В целом ситуация у нас довольно тяжелая. Во-первых, мы видим сейчас значительную активизацию врага. Как это мы можем определить? Опять-таки, открываем сводку Генерального штаба. И видим, что враг сейчас стабильно делает примерно 200-250 боевых столкновений в сутки. Это огромное количество.

Во время переговоров, которые ведутся с США, с Европой, россиянам надо показать картинку, что есть продвижение, победная победа и так далее. Именно это они сейчас делают. То есть они давят из всех имеющихся сил. Но у них есть проблемы с мобилизацией, у них проблема с техникой, у них проблема с артиллерийскими боеприпасами, со всем остальным. Мы успешно выносим их экономику, когда атакуем нефтеперерабатывающие заводы и другие объекты.

У нас в целом сейчас стратегия такая, что мы по всей линии фронта находимся в стратегической обороне. Мы нигде не наступаем, некоторые контрудары наносим, но контрнаступления особого у нас нет. Наша задача сейчас — истощать максимально врага, уничтожать максимальное количество личного состава техники и беречь наших бойцов. И именно это произошло в Северске. То есть мы понимаем, что ситуация стала тяжелая, что дальнейшее удержание Северска приведет к жертвам среди наших военных, и именно поэтому мы их отвели. Но нельзя говорить, что эта ситуация катастрофическая, что мы что-то стратегическое потеряли. Однако отход от Северска, к сожалению, несет угрозу уже для Славянска. Между Северском и Славянском больших населенных пунктов нет, больших лесов нет. Это означает, что держать оборону на этом участке будет очень трудно.

Сейчас идут переговоры по мирному соглашению, в каком мы положении находимся, учитывая ситуацию на фронте и способность России дальше вести полномасштабную войну?

Россия способна вести дальше полномасштабную войну, вопрос только в том, сколько она будет дальше способна ее вести. Мы должны максимально сдерживать врага, наносить максимальное поражение, в первую очередь по личному составу, потому что люди не являются бесконечным ресурсом.

И одновременно мы наносим огромное количество ударов по их экономике в первую очередь. Мы уже видели удары по нефтяным танкерам, нефтеперерабатывающим заводам, по другим объектам энергетической инфраструктуры России, по ТЭЦ и так далее. У них уже огромные проблемы в экономике. И наши союзники это видят и понимают.

Мы получили финансирование на два года вперед от Европейского Союза, которое начнется с 1 января, по 45 млрд евро в год. Это огромные деньги. Мы можем забыть о макроэкономической нестабильности в нашей стране, то есть все расходы мы сможем перекрывать, финансировать нашу армию, платить пенсии, зарплаты учителям, врачам и другим бюджетникам. То есть с этой точки зрения у нас стабильность. Но неопределенность с одним из крупнейших наших союзников — это Соединенные Штаты Америки, к сожалению, есть.

Та часть республиканцев, которая пришла к власти, отошла от роли союзника Украины и стала посредником в переговорах между Украиной и Россией, то есть их роль изменилась вообще. Раньше они поддерживали Украину, а теперь они посередине между Россией и Украиной. Один день они поддерживают Россию, один день поддерживают Украину. Эта неопределенность — большая проблема. Поэтому, в целом мы понимаем, что ситуация у нас тяжелая, мы понимаем, что финансовая стабильность у нас есть. Мы понимаем, что мы наносим успешные удары по территории России, она противодействовать этим ударам не может, но все равно нам нужна поддержка США, поддержка наших союзников.

Стали известны 20 пунктов мирного плана, который Украина разработала совместно с США. Там говорится о гарантиях безопасности. По вашему мнению, какими они будут, и какие нам действительно нужны?

Представим, что замораживаем ситуацию, как она есть, возможно, даже на каких-то участках фронта отводим войска, не на 100 км, скажем, на 5 км. Главное, что произойдет, когда Россия нарушит эти договоренности? Мы понимаем, что это произойдет, Россия нарушит, смысл ее существования — это война, убийство людей. Вот когда Россия нарушит эти договоренности, каким должен быть ответ? В идеале — высаживается десяток пехотных дивизий США на нашей территории, прилетают бомбардировщики, самолеты пятого поколения, и всех, кто нарушал эти договоренности, просто сносят. Но этого не будет, мы это прекрасно понимаем.

Реалистичные гарантии, в случае, если подобное происходит, должны были бы выглядеть так: США вводят невероятный объем санкций, эти санкции бьют по России, по всем ее союзникам, кто с ней имеет хоть какие-то экономические связи. И США передают нам новый вид оружия, который раньше они нам не передавали. Речь идет о «Томагавках» в больших количествах, чтобы мы нанесли такой удар по России, после которого она не смогла бы восстановиться. Но этого также не будет, потому что максимум, что США смогут нам предложить, — это какой-то пакет санкций и какую-то военную помощь, которая включает оружие, которое они уже предоставляли, точно не самое мощное оружие, которое есть у США.

Поэтому, мне кажется, что единственная гарантия безопасности — мы должны выстроить себе такой запас оружия нашего украинского производства, который не зависит ни от США, ни от Европы, ни от кого-то еще. Чтобы Россия понимала, что угроза нашего ответа настолько серьезна, что она не решится на этот следующий удар.

Президент Владимир Зеленский сказал, что в случае подписания мирного соглашения между Украиной, США, Россией и Европой мобилизацию могут отменить или проводить частично. Уместно ли это, если Россия может нарушить договоренности в любой момент?

Уместно ли это. Мы не можем бесконечно держать армию в количестве 1,1 млн, она очень дорогая. И мы должны понимать, что каждого человека, которого мобилизовали, его забрали из экономики Украины, он больше не производит какие-то товары, не предоставляет некоторые из услуг, не платит налоги, а потребляет эти налоги. Поэтому у нас другого выхода нет, как приостановить мобилизацию на это время или сделать частичной.

Но чтобы успокоить читателей, могу сказать следующее, — у нас остается институт резервистов. То есть все, кто служили в армии, они на всю жизнь остаются резервистами. И в случае новой войны, в случае активизации боевых действий, эти люди должны в однодневный срок явиться в ТЦК и идти в свою воинскую часть служить. Поэтому какой-то огромной угрозы от приостановления мобилизации я не вижу.

справкаПавел Нарожныйвоенный эксперт, волонтер, основатель БФ «Реактивная Почта»

Родился в Сумах и вырос в этом городе. В 1995 году начал работать в IТ-сфере. В 2003-м переехал в Киев и работал в столице на руководящих должностях в сфере IТ, а также финансов.

Начал волонтерскую деятельность в 2013 году на Майдане во время Революции Достоинства. В феврале следующего года начал помогать Вооруженным силам Украины. В частности, в апреле 2014 года стал сотрудничать с 27 Сумским реактивным полком. Затем помогал различным артиллерийским подразделениям из примерно 40 воинских частей.

Получил почетные награды, в частности, от Виктора Муженко, который был главнокомандующим Вооруженных сил Украины с начала июля 2014 года до конца мая 2019-го, 27 Сумской реактивной бригады, 406 отдельной артиллерийской бригады Военно-морских сил ВСУ, 43 отдельной артиллерийской бригады и многих других артподразделений.