Автор Юлия Мельничук журналист

Эта публикация многим покажется рассказом о давно известных вещах. Она о том, как раненый воин легко может заблудиться в треугольнике: медицина—бюрократия—он сам со своими проблемами.

Он ранен, но жив. Боевые медики успели вынести с поля боя и остановить кровотечение. У него есть шанс выздороветь и вернуться к работе, к семье, в привычный микросоциум. Но чтобы реализовать этот шанс, придется побороться. И уже не с врагом, а с отечественной бюрократической машиной и информационным вакуумом. Вроде бы все есть: лечебные и реабилитационные учреждения, социальное сопровождение, предприятия по изготовлению протезов, тома постановлений и инструкций. Но чего-то не хватает. И это «что-то» сильно портит жизнь воинам, получившим в боях с российскими агрессорами ранения и увечья.

И если в системе Минобороны цифровизация бюрократических процессов продвигается (хотя и не так быстро, как хотелось бы), то в структуре Министерства внутренних дел этого не отмечается. Когда у врачей ВВК голова кругом идет от потока пациентов, а очередь в коридоре раскаляется от отрицательных эмоций, кажется, давно уже всем должно быть понятно: нужны решения эффективные и быстрые. Однако эксперты правозащитного центра «Принцип», прошедшие с ранеными бойцами Нацгвардии и полиции все круги медицинско-бюрократического ада, признаков таких решений не увидели.

Справка об обстоятельствах ранения: что делать, если ее не выдают

«Принцип» провел исследование прохождения ранеными служащими МВД пути от больничной койки до установления инвалидности. Казалось бы, МВД — огромная силовая структура со своей отлаженной системой охраны здоровья сотрудников. Но, как показало исследование, система не выдерживает непрерывного потока раненых. Страдают бойцы, медики, чиновники.

Жаловались раненые на отсутствие информации о своей дальнейшей судьбе. Бывало и такое: приходит лечащий врач и объявляет: «Завтра мы вас выписываем». При этом было непонятно, куда идти после выписки, какие документы должны дать на руки… А разобраться в нормативных актах, написанных специфическим языком, бывает крайне сложно. Разъяснения же от специалистов нередко противоречат друг другу. И когда раненый начинает на костылях ходить по инстанциям с вопросами о выплатах и у него ничего не выходит — опускаются руки, появляется уверенность в том, что он никому не нужен.

Это — утрата контроля над своей жизнью. Человек становится пассивным, безынициативным, а иногда, напротив, — излишне конфликтным.

Вместе с ветеранами эксперты «Принципа» прошлись по инстанциям и вот, что увидели.

На ВВК: усложненное нормативное регулирование, большие очереди и перегруженность врачей. Со стороны раненого: при ограниченной мобильности — необходимость преодолевать немалые расстояния от одной инстанции до другой. Более того, давно известная и до сих пор нерешенная проблема: необходимость ехать за сотни километров в свою воинскую часть, чтобы получить направление на ВВК. Перегружены медики, чиновники, измучены ветераны.

Причина на поверхности: отсутствие профессионально выстроенной логистики прохождения бюрократических и медицинских инстанций. Более половины опрошенных «Принципом» раненых как одну из главных проблем отметили волокиту с получением справки о ранении. Но, ведь если в справке будет неточность, то ошибочное заключение ВВК неизбежно! И придется воину проходить весь круг заново. А это и дорого, и больно. Это гигантские очереди, на которые жаловались три четверти опрошенных. По данным опросов, проведенных «Принципом», более 40% респондентов одной из главных называют проблему с выплатами 100 тысяч гривен за ранение.